Истории

Гей-активист Кирилл Калугин: «Я уехал из России, пока череп не проломили»

«Мой Район» поговорил с гей-активистом Кириллом Калугиным, бежавшим из России.

Петербургский ЛГБТ-активист Кирилл Калугин стал известен в 2013 году после того, как в День ВДВ он вышел на Дворцовую площадь и развернул радужный флаг с надписью: «Это пропаганда толерантности». От агрессивных десатников его спас ОМОН. Через год Калугин повторил акцию. 22-летний молодой человек – активный участник гей-прайдов и оппозиционных акций в Санкт-Петербурге. В августе 2014 года его, как он утверждает, пытались задержать неизвестные люди из «Центра Э», но Калугин снова отбился, вызвав полицию. На этой неделе стало известно, что ЛГБТ-активист попросил политического убежища в Германии. «Мой Район»  пообщался с Калугиным, когда он находился в немецком городе Детмольде. 

– Где вы сейчас находитесь?

– Меня закрепили за федеральной землёй NRW. Нордрейн-Вестфалия. Я уехал из России 16 ноября.

– Почему вы решили обосноваться в Германии?

– Близко от России, удобно, хороший климат. Приятная страна во всех отношениях.

– На какой стадии находится дело о предоставлении статуса политического беженца?

Уезжают из России более радикальные активисты, сторонники уличных акций. В общем, счет идет на десятки людей. Средний возраст эмигрировавших - 30 лет.

– Я ожидаю основного интервью с представителями немецких властей, после которого будет принято решение о предоставлении мне статуса.

– А вы вообще уверены, что вам статус предоставят? 

Я на это надеюсь.

– Год назад вы говорили, что «вообще не собираетесь выезжать из России». Что изменилось?  

Видео по теме

– Год назад была другая Россия. А два года назад она отличалась от прошлогодней. Все меняется. Не хочу расплачиваться своей судьбой, мягко говоря, за недальновидность 84% (или сколько их там уже) российского народонаселения. В 2012-2013 годах у всех активистов была цель прорвать информационный вакуум и донести свою позицию до большинства российских граждан. Сейчас, как видно, это самое большинство не намерено слушать. Более того, с радостью внимает «киселевщине».

– И поэтому вы, Наталья Цымбалова (координатор "Альянса гетеросексуалов за права ЛГБТ”; попросила политического убежища в Испании – прим. «МР»), Олег Потапенко (хабаровский журналист и гей-активист; попросил политического убежища в США – прим. «МР») и другие просят политического убежища в других странах?

– Мне сложно судить и говорить о мотивах других людей. Принципиально старался говорить только от своего лица. Обрыдло! Надоел Киселев, «ватники» и, самое главное, «Центр Э».  

– Почему вами, на ваш взгляд, вообще заинтересовался «Центр Э» (если это были действительно его сотрудники)? Вы же гей, а не экстремист.

– В середине августа трое сотрудников «Центра Э» пытались запихнуть меня в машину возле станции метро "Владимирская". Что им от меня понадобилось, не знаю, да и не хочу знать. Может, как в Хабаровске, искали гей-террористическое подполье. Они не представлялись. Потребовали документы предъявить. На мой вопрос, о причинах не скромного интереса к моей персоне, они сообщили, что я объявлен в уголовный розыск и у них на меня ориентировка. Тогда я попросил предъявить ее. Бумаг официальных у них не оказалось, и я заявил, что никуда с ними не пойду и, вообще, у меня свои дела. Тогда двое начали хватать меня за руки, а третий подогнал машину. Я закричал: «Вызовете полицию!». Появились её сотрудники и нас всех увели. А один из них, нападавших, был в отделении, когда меня в этом году 2 августа в отделение привезли. Он об этом сам сказал.

А тут на тебе - какой-то, прошу прощения, обрыган начинает втирать всякую хрень и проталкивать против меня законы в моей собственной стране. Естественно, меня это взбесило.

– Получается, что, в основном, из-за инцидента в августе вы решили бежать…

– Не думаю, что кому-то было бы легче, если бы против меня возбудили уголовное дело и посадили.

– А могли бы? Вы бы популярным стали.

– Мне это не нужно. У меня несколько другие планы на жизнь.

– Какие они? Что в Германии собираетесь делать?

– Выучу язык. Продолжу изучать биофизику.  

– Насколько я знаю, пока претендент на звание беженца не получит статус, он не имеет права изучать язык, иметь работу, да и вообще живет в изоляции от немецкого общества.

– Нет, это не так. Возможность самообучения, есть курсы, платные и бесплатные. Работать претендент не может до предоставления статуса беженца (политического убежища). Но никакой изоляции нет. Ни заборов, ни ограничений. Первый месяц до интервью свободно можно передвигаться в пределах федеральной земли, в которой находится. После него - по всей ФРГ.    

– И после интервью с представителями немецких властей  вы продолжите заниматься ЛГБТ-активизмом?

– Возможно. Тут, в Германии, много моих друзей и знакомых, в том числе тех, кто тоже попросил политического убежища. Я хочу помогать ЛГБТ-беженцам. Многие из них уезжают из гомофобных стран, а их расселяют с теми же гомофобами. Например, одного парня в итоге ранили ножом. Иногда разделяют пары, если у них не зарегистрировано партнёрство. А как они могли его зарегистрировать в гомофобной стране? Например, искать для них адвокатов и переводчиков, которые значительно облегчают ведение дела. В конце концов, многим просто нужны общение и компания.

Вот познакомился вчера с Артуром (петербургский журналист и ЛГБТ-активист; также попросил политического убежища в Германии – прим. «МР») и его молодым человеком. Общее количество ЛГБТ-беженцев трудно оценить. ЕС не разглашается факт запроса убежища, а многие не говорят. Уезжают из России более радикальные активисты, сторонники уличных акций. В общем, счет идет на десятки людей. Средний возраст эмигрировавших - 30 лет.

Если бы я в другом месте провел акцию, все сказали бы, что я всё сделал по-тихому и тайно. В общем, я делал это не ради рекламы. Я хотел развенчать стереотип о том, что все геи щемятся по углам, поэтому в день ДВД точно не выйдут.

– И всё же я не понимаю, зачем вы уехали в Германию. Да, в России сейчас для ЛГБТ-общества непростое время. Но его можно переждать, не проявляя политической активности? Вас же даже ни разу и не били просто за то, что вы - гомосексуал.

– То есть, чтобы начать думать о своей судьбе, надо что бы череп сначала проломили? Если бы я мог, то не уехал бы. Решение было не из лёгких.

– А в каком случае вы могли бы вернуться?

– Когда вернутся Дуров, Чичваркин и другие. Когда смогут вернуться они, это будет означать (для меня во всяком случае) начало либеральных демократических перемен.

– То есть, когда Путин уйдет?

– Когда люди поменяются. Когда поймут, что любой чиновник – от сошки из ЖКХ и до Путина – не более чем сервис, и в этом плане, ничем не отличается от сотрудников фастфуда. И будущее страны, их будущее, должно зависеть только от них самих. Но, не скрою, отправка Путина в Гаагу меня порадует.

– Вы можете никогда не вернуться в родную страну, вы понимаете?

– Понимаю. Поэтому буду строить свою жизнь здесь, развиваться, получать новые навыки. Что бы в случае перемен, они могли пригодиться в процессе построения свободной России.  

– А как вы, в случае чего, эту свободную Россию строить будете?

– Работать, платить налоги, делиться опытом. Разве этого мало? Я не готов платить налоги в карман кооперативу «Озеро». На которые против меня примут законы, в том числе. Или на которые живёт «Центр Э».

– Хорошо, давайте вернемся в август. Зачем вы это сделали именно в День ВДВ – вышли с радужным флагом на Дворцовую площадь?

– А чем этот день лучше или хуже других?

– Тем, что вы знали, что на Дворцовой площади будет много бывших десантников, которые всегда и так агрессивно себя ведут в этот день.

Власть канализировала недовольство праворадикальной тусовки, перенаправив её с Кремля в сторону защиты "традиционных ценностей". Плюс ЛГБТ-шники стали одним из пунктов раскола в оппозиции.

– И это нормально?Я имел на это право.  

– Любой имел. Но та ваша акция воспринималась как реклама. Почему в день ВДВ, на Дворцовой площади, а не где-то еще?

– Стоп-стоп! А бородатый анекдот про ВДВ и гей-прайд не реклама? Если бы я в другом месте провел акцию, все сказали бы, что я всё сделал по-тихому и тайно. Ещё со времён начала московского прайда, когда Лужков был мэром, тянется: хорошо бы совместить гей-прайд и день ВДВ. А я не вижу причины, по которой эти мероприятия несовместимы. Если бы я мог, пришёл бы на Дворцовую площадь в парандже. Но, к сожалению, закон не позволяет. В общем, я делал это не ради рекламы. Я хотел развенчать стереотип о том, что все геи щемятся по углам, поэтому в день ДВД точно не выйдут.

– Расскажите, как вам жилось в Краснотурьинске (родной город Калугина, расположен на Урале. Активист жил в нем 15 лет – прим. «МР»)?

– Я там только учился. Все каникулы проходили в Петербурге. А так...приличный был город. Так или иначе, я все равно планировал поступать в питерский ВУЗ, поэтому как-то не строил планов о дальнейшей жизни в Краснотурьинске. Поэтому и об ориентации не говорил. Вообще, мало тогда об этом думал. Больше за учёбу волновался. Я был сычем.

– И у вас не было ни одного человека, с которым вы делились переживаниями?

– Нет.

– Что вы чувствуете, когда слышите, что на гомосексуалов агрессивно реагируют в вашем городе?   

– Вот прямо сейчас гей-радар (приложение для смартфона – прим. «МР») показывает, что ближайший к Краснотурьинску гей находится на расстоянии 3230 км. Там эта тема не затрагивались особо. Но все же было неприятно.

– А как получилось, что вы начали активно участвовать в жизни ЛГБТ-сообщества?

– Ну, вот представьте: я учился в хорошем ВУЗе, хорошо учился. Работал. Сам себе, можно сказать, завидовал. А тут на тебе - какой-то, прошу прощения, обрыган начинает втирать всякую хрень и проталкивать против меня законы в моей собственной стране. Естественно, меня это взбесило. Так я стал активистом. Ну и Болотная в конце 2011 года тоже этому способствовала. В конце 2011-го я начал общаться с людьми из петербургского ЛГБТ-сообщества. Сначала виртуально, а потом в реале.

– Вы как считаете, почему поднялись гомофобские настроения в обществе и были приняты законы против геев?

– Это сложный вопрос. Думаю, популистская риторика попала в благоприятную почву совкового сознания. Что, в общем-то, и тогда, и сейчас на руку власти. У старшего поколения - советское прошлое. У более молодых - недостаток информации, а также проявление подростковых комплексов, рисование перед девочками. Плюс колоссальное влияние тюремное культуры. Во всех сферах! Зоновских понятий: «петух» не человек, шквара.

– А власти-то все это зачем нужно было? Ведь Милонов  заявил о себе гомофобными инициативами задолго до Майдана.

– Зато были выборы. А до них была Манежная. Власть канализировала недовольство праворадикальной тусовки, перенаправив её с Кремля в сторону защиты "традиционных ценностей". Плюс ЛГБТ-шники стали одним из пунктов раскола в оппозиции. Они были идеальной мишенью. Потому что их мало, многие молчат и прячутся.

– Вы уверены, что раскол в оппозиции отчасти из-за ЛГБТ произошел? Условные Навальный с Немцовым выглядят в этом плане достаточно нейтральными.

– Условные Навальный-Немцов и т.д. не единоличная оппозиция. А у Навального каждый раз позиция меняется, в зависимости от аудитории, с которой он общается.

– Вы бы вернулись в Россию, если бы Навальный или Ходорковский стал президентом?

– Не-а. Не люблю популистов. Ой-ой! В Ходорковском имперского шовинизма не меньше, чем Проханове. Маскируется просто. Что мне президент? Я на людей смотрю. Когда люди научатся думать головой, а не телевизором, я, может, вернусь.

– Насчет людей. Есть гомосексуалы, которые у вас вызывают неприязнь?

– Ага. Я их "сахарной ватой" называю. По сути, это обычные "ватники", только геи. Это запутинские геи, поддерживающие закон о запрете гей-пропаганды, кричащие: крымнаш!

– Что вы хотите сказать тем представителям ЛГБТ-сообщества, которые остаются тут, в России?

– Ничего высокого не лезет в голову. Берегите Конституцию. Ходите на выборы. Пока не хотят голосовать и следить за ними, они и не появятся.    

share
print