Истории

Генеральный план Петербурга: Исправленному верить

Рассмотрение во втором чтении законопроекта о внесении изменений в закон о Генеральном плане Петербурга обернулось сплошными разочарованиями для горожан. Депутаты, с подачи своего коллеги Виталия Милонова, одобрили застройку части парка Малиновка, от которой ранее уже отказался Смольный. Зато практически все попытки представителей оппозиции внести поправки, направленные на сохранение существующих и создание новых зеленых зон, наоборот не увенчались успехом. Такой поворот трудно назвать неожиданным, скорее закономерным.

Недавно назначенный куратором строительного блока петербургской администрации вице-губернатор Игорь Албин, которому стараниями парламентариев теперь добавится головной боли, не счел нужным поддержать ни одну из знаковых поправок, предложенных градозащитниками, на что многие надеялись. Хотя за превращение Генплана в бомбу замедленного действия скорее стоит благодарить его предшественника – Марата Оганесяна, чье двухлетнее руководство строительной отраслью региона, как теперь можно оценить постфактум, было подчинено нескольким нехитрым правилам.

Договариваться со всеми

Ушедшего в апреле в отставку с поста вице-губернатора по строительству Оганесяна представители строительного бизнеса проводили с искренним сожалением, отмечая его профессионализм, эффективность, конструктивный подход  к делу. Градозащитное сообщество было далеко от столь восторженных оценок, хотя Марат Оганесян практически в первых дней своего вице-губернаторства пытался наладить диалог с общественностью: встречался с представителями градозащитных организаций, обсуждал проблемы, внимательно выслушивал предложения.

Увы, на процесс принятия текущих решений такое общение почти никак не влияло. С приходом в 2013 году Марата Оганесяна был снят введенный ранее мораторий на согласование проектов планировки территорий, что помимо прочего «разморозило» многие проекты в центре Петербурга.

Уже в начале 2014 года город лишился целого ряда исторических зданий, в том числе дома в Дегтярном переулке, памятного многим по фильму «Собачье сердце», и Аракчеевских казарм, где противостояние застройщика с градозащитниками приобрело силовой характер.

Дальше процесс шел лишь по нарастающей – в числе наиболее знаковых объектов, снесенных в период руководства Оганесяна, можно вспомнить снос части Никольских рядов, домов 9 и 11 на Сытнинской улице, корпусов завода Бавария, дома на улице Мира, 37, хотя этим перечень далеко не исчерпывается.

Конечно, формально многие из этих зданий были «приговорены» еще предыдущей администрацией города, но при наличии политической воли можно было спасти хотя бы некоторые из них. Профильный вице-губернатор же в ответ на тревожные сигналы активистов заявлял, что ситуация под контролем, а снос между тем шел своим чередом.  Так было, например, в ситуации с заводом Бавария, да и в других случаях вмешательство Оганесяна обычно не мешало застройщикам довести начатое до конца. В результате сотрудничество с бывшим руководителем строительного блока некоторые активисты описывали как: «формально придраться не к чему, а по сути нас опять обманули». 

Обещать - не значит делать

Своей поправкой по парку Малиновка, Виталий Милонов постфактум лишил Марта Оганесяна возможности выполнить до конца хотя бы одно обещание данное жителям и градозащитникам (в свое время именно Оганесян дал слово не допустить застройки зеленой зоны). Длинный список невыполненных обещаний экс-вице-губернатору ранее предъявляли неоднократно.

Показательной стала ситуация с проектом строительством магазина на проспекте Науки, 44. Прибывший на место Марат Оганесян сначала обещал сохранить, предназначенную под нож детскую площадку, но когда решить вопрос не удалось, фактически самоустранился и оставил инициативную группу один на один с застройщиком, решившим отсудить у жителей 2 млн рублей за вынужденный простой.

Представители градозащитных объединений «ЭРА» и «Охтинская  дуга» еще в 2014 году начали кампанию с требованием отставки Оганесяна с поста вице-губернатора. Их более сдержанные коллеги продолжали надеяться на лучшее, но и у них оптимизм иссяк к концу прошлого года, когда возглавляемая Оганесяном комиссия по рассмотрению поправок в Генеральный план развития города отклонила почти 90% предложений, подданных жителями и общественными организациями. Особенно возмутило активистов то обстоятельство, что, судя по хронометражу заседаний, на рассмотрение каждой поправки комиссия тратила не более минуты – то есть отклоняла не глядя.

В конце концов, даже законченным оптимистам стало ясно, что уступая в малом, рассчитывать на что-то большее не приходится. На словах руководством строительного блока многое было сделано, например, в части развития и приведения в порядок регионального законодательства. Однако случайно попавший в начале года в публичное пространство проект постановления правительства об утверждение региональных нормативов градостроительного проектирования подвергся обоснованной критике экспертов. Кроме того, власти отказались от первоначально поддержанного предложения авторитетных  независимых экспертов разработать отдельные нормативы для центра Петербурга, которые бы учитывали особенности исторической застройки.

Фактически при Оганесяне все вопросы с застройщиками решались, как и прежде, на основании прямых договоренностей: так как это было удобно Смольному. Если инвестора вынуждали пойти на уступки по спорному объекту в историческом центре, как правило, это подразумевало выделение каких-либо других преференций (например, снижение требований по строительству социальной инфраструктуры в новостройках и т.п.). Главное, с точки зрения чиновников,  преимущество подобного подхода заключается в отсутствие юридических последствий – ситуацию всегда можно было откатить на исходные позиции, как только уровень общественного внимания к теме спадал.

В этом смысле весьма примечательно, как развивалась ситуация вокруг многострадальной Блокадной подстанции, судьба которой до сих пор висит на волоске. После того как в год празднования юбилея Победы в Великой отечественной войне к этой проблеме привлекли внимание первых лиц государства (спусковым крючком послужило письмо Даниила Гранина), Марат Оганесян публично заявил, что подстанцию решено сохранить. В то же время КГИОП отклонил экспертизу ВООПИиК по включению подстанции в реестр памятников, а у застройщика -  компании ЛСР - по-прежнему наличествует весь комплект разрешительных документов, позволяющих снести здание.

Инвестора проекта реконструкции Конюшенного ведомства городские власти вроде бы принудили к переговорам с градозащитниками, однако серьезно корректировать проект тот отказался. Когда же Совет по сохранению культурного наследия вынес решение о не соответствии разработанного инвестором проекта задачам сохранения памятника, Марат Оганесян это решение поддержал… на словах, но в тот же день город продлил срок действия инвестиционного договора, имея достаточные основания этого не делать. 

Теперь, после смены куратора отрасли, которая обнулила все достигнутые договоренности, у застройщиков не осталось даже неформальных обязательств перед городом. В случае с Малиновкой, где  отказ от застройки зеленой зоны нормативно зафиксирован не был, это уже привело к известным последствиям.

Во всем виноват КГИОП

Симптоматично, что именно при Оганесяне и именно после передачи в его ведение сначала де факто, а потом в ноябре 2014 года и де-юре, соответствующих полномочий, произошла окончательная профессиональная деградация Комитета государственного контроля и охраны памятников (КГИОП). Ставший было в начале губернаторства Георгия Полтавченко при председателе Александре Макарове независимым и боевитым, в 2014 уже при другом председателе – Сергее Макарове - КГИОП в считанные месяцы превратился в символ коррупции, некомпетентности и главный раздражитель для всех без исключения градозащитников.

Формально Марат Оганесян к наиболее вопиющим просчетам КГИОП отношения не имел, а председатель комитета Сергей Макаров, по имеющимся сведениям, даже не являлся креатурой вице-губернатора. Однако в своем ведение терпел, невзирая на громкий скандал с арестом уличенного в коррупции зампредседателя комитет Игоря Гришина, которого Макаров лично трудоустроил и до последнего защищал, невзирая на дурную репутацию.

Такой КГИОП оказался крайне удобен. Во-первых, тем, что на его фоне сам Марат Мелсович откровенно выигрывал, выглядя едва ли не главным защитником исторического наследия во властных структурах. Во-вторых, тем, что комитет и его председатель буквально вызывали весь огонь критики на себя, что оказалось весьма кстати, учитывая реализацию в городе крупного федерального проекта реконструкции ВМА, подрядчики которого не хотели тратить время на юридические формальности, спеша освоить бюджетные деньги.

Так, сначала вообще без всякого согласования документов был незаконно обрушен исторический корпус Обуховской больницы, как позже было заявлено, «при попытке демонтировать сейф». Затем были снесены три здания дореволюционной постройки на Боткинской улице, входящие в комплекс Военно-медицинской академии. Причем согласование КГИОП было получено, вот только в представленных в комитет документах, которые чиновники не удосужились проверить, подлежащие сносу объекты неожиданно «помолодели» на двадцать лет. Градозащитникам в очередной раз осталось лишь констатировать факт сноса и писать обращения в прокуратуру. Но если репутацию КГИОП это происшествие погубило окончательно, то на репутации Марата Оганесяна, даже с учетом неожиданной отставки последнего, почти не сказалось.

Хаос вместо плана

Какими принципами будет руководствоваться новый куратор отрасли покажет время. Однако принятый депутатами проект поправок в Генеральный план, который на 99% разрабатывался именно при Оганесяне, вполне гармонично дополняет общую картину последних двух лет и наглядно отражает реальное отношение городских властей к проблемам в градостроительной сфере. Вместо обещанного компромисса между коммерческими и общественными интересами - последовательное игнорирование всех предложений, исходящих от жителей города.

Вместо системного подхода к развитию – слепое потакание аппетитам отдельных застройщиков. В отличие от многочисленных обещаний и публичных заверений, на которые прежний руководитель строительного блока не скупился, этот документ не оставляет иллюзий. Возможно его единственное достоинство как раз в том, что ему можно верить.

share
print