Недавно в базе данных законодательных инициатив Псковского областного собрания появился документ за подписью губернатора региона Андрея Турчака. Из-под пера чиновника вышли предложения по фактическому запрету СМИ освящать случаи насилия, совершенного в отношении несовершеннолетних. В случае непослушания журналистов – серьезные штрафы и реальные сроки. В общем, насилие может быть, но СМИ не должны об этом говорить.
Весенние обострения раньше замечались среди депутатов всех уровней и стали уже обычным явлением. Нынче к этому «неопределенному кругу лиц» примкнул совсем определенный губернатор и его предложение, которое может претендовать на своего рода «первенство».
Губернатор ПО предлагает внести изменения в закон о СМИ и УК РФ. В частности в законе предлагается добавить статью 41новым, 5-м пунктом:
- «Сбор средствами массовой информации сведений об обстоятельствах совершения противоправного деяния против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетнего, в том числе о личности пострадавшего и характере причиненного вреда, может осуществляться только посредством направления запроса в следственные органы, органы прокуратуры либо по письменному обращению законного представителя несовершеннолетнего пострадавшего либо самого несовершеннолетнего пострадавшего, достигшего четырнадцатилетнего возраста.
Распространение в средствах массовой информации сведений об обстоятельствах совершения противоправного деяния против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетнего, полученных из иных источников, запрещается».
Отвлекаясь от казенного языка, господин Турчак предлагает запретить журналистам собирать и распространять информацию о преступлениях злодеев, так как это нарушает половую свободу несовершеннолетних.
Но это предложение изменений в закон о СМИ, в который, к счастью, по весне редко заглядывают наши законодатели. Другое дело Уголовный кодекс, который так яростно чтил Остап Бендер. Здесь изменения касаются 137-й статьи:
- «Статья 137.1 (…) Незаконные сбор и (или) распространение в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях информации об обстоятельствах совершения противоправного деяния против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетнего, - наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от двух до пяти лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет или без такового, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет».
При этом понятие «незаконный сбор» не совсем разъяснено. Если журналист получит информацию, какой бы шокирующее она ни была, то ему предоставляется лишь одно – положить это знание куда-подальше и ждать неких решений суда, а может и отказа в его рассмотрении. Да, предполагается, что можно обратиться к опекунам или в прокуратуру за разрешением это публиковать, но в последнее время это крайне проблематично.
Ну а если эта информация получена от «источника» в прокуратуре или, например, от Уполномоченного по правам ребенка, то она тоже может оказаться незаконной, равно как и для самих источников и аппарата УППР. Главное – «грамотно» прочитать закон.
Юрист Правового петербургского портала Роман Родионов подтверждает МР7, что «если эта информация касается личности пострадавшего, то это нормальная мера. Но это итак запрещено. В остальном подобная инициатива - прямое ущемление прав журналистов. Это как признать больного таковым, но таблетки ему не давать. Ну а журналистская деятельность это как раз и есть та таблетка».
Уполномоченный по правам ребенка в Петербурге Светлана Агапитова более аккуратна. В разговоре с корреспондентом МР7 она на первое место ставит вопрос «о повышенном отношении к правам ребенка». По ее мнению, с одной стороны «по нынешнему УК данная практика (обеспечение прав ребенка – МР7) сложно применима, она размыта, так как зачастую в Уголовном кодексе не всегда четко выстроена причинно-следственная связь». С другой – непонятно «почему в пояснительной записке указывается увеличение срока, до которого работает законопроект (18 лет), а в самом законе этого нет».
Агапитова уверена, что «исключительно запретительными мерами вопрос не решить, в первую очередь здесь речь идет об этике представителей СМИ и подходить к своей работе с данной темой очень тонко и осторожно».
В свою очередь, известный петербургский сексолог и психотерапевт Лев Щеглов пояснил: «Безусловно, информация о лицах против кого совершается преступление, должна быть закрыта: сама эта информация сравнима с самим насилием и наносит серьезный вред психике ребенка. К тому же наша судебная система не застрахована от ошибок, обвиняя не виновного. Так что эта норма совершенно верна».
Но это в части личной информации, что же касается другой части предложений Турчака, специалист замечает: «Если бы эта инициатива возникла пять лет назад, то я бы мог сослаться на плохое психологическое состояние автора, на какое-то кратковременное нервное расстройство.
Но сейчас, в череде маразматических нелепых инициатив, которые постоянно возникают в головах наших политиков, то это уже становится фактически омерзительной нормой и незначительные попытки СМИ по какой-то причине решивших освещать проблемы, оказываются незаконными. Так что данная инициатива вредна и безобразно симптоматична».
Не ставя точку в вопросе, Щеглов напоминает: «Ну а что касается Турчака, то, вполне возможно, что его предложения как-то могли возникнуть из-за невнятных мутных историй последнего времени в общении Турчака с журналистами. Может это некий тайный мотив для появления этой инициативы…»
Коллеги из Псковской ленты новостей ссылаются на страшную циничную трагедию, случившуюся в Пскове осенью прошлого года. Тогда пятеро подростков изнасиловали 15-ти летнюю девочку, напоив ее предварительно водкой. Ну а ее подруга сняла эту оргию на телефон и затем в соцсети. Так вот, если бы не СМИ, то это преступление могло бы и «не произойти», т.е. преступление тихонько бы утонуло в недрах СК и прокуратуры, не будь бдительными журналисты. К слову, следствие пока продолжается. Ну а тогда, минувшей осенью, все это дело дошло до федерального уровня. Приезжали следователи, приезжал Павел Астахов и, понятное дело, возникла масса неприятных вопросов и к главе региона. Любопытно, что уже тогда Астахов так охарактеризовал случившееся: «Скандал был явно спланирован». Традиционно, не правда ли?
