Истории

Военные прячут правду

С момента прорыва блокады Ленинграда прошло 76 лет, но до сих пор российское военное руководство не дает историкам поработать со всеми документами, касающимися военных действий на Ленинградском и Волховском фронтах, не дай бог, мы узнаем что-то о представителях командного состава советской армии и флота, что не хочет Минобороны.

18 января 1943 года в ходе операции «Искра» войска Ленинградского и Волховского фронтов в ходе тяжелейших боев прорвали кольцо осады и соединились. О том, какой ценой достался прорыв блокады — новая книга петербургского историка Вячеслава Мосунова «Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра».

Книга только вышла и стала бестселлером — первый тираж уже разошелся, вот-вот на подходе второй. Корреспондент МР7.ру встретилась с историком — выпускником исторического факультета СПбГУ и спросила о том, почему его заинтересовал прорыв блокады.

— На втором курсе исторического факультета я написал курсовую по частям морской пехоты Краснознаменного Балтфлота, поехал в Центральный военно-морской архив, сейчас это филиал Центрального архива Минобороны в Гатчине.

К окончанию университета я понял, что моей основной темой исследований будут попытки прорыва блокады Ленинграда. Я познакомился тогда — это был 2008 год — с рядом известных отечественных краеведов, в частности, с теми, кто серьезно пытался разобраться в истории батареи крейсера «Аврора» на Дудергофских высотах, начавших для этого заказывать немецкие архивные документы.

Большую роль сыграло мое знакомство с Олегом Суходымцевым, занимавшимся историей Невского пятачка. Я сначала прочитал книги, а потом познакомился лично и с Изольдой Ивановой — человеком совершенно невероятной энергии. Она была врачом, но в то же время глубоко занималась историей блокады и обороны Ленинграда — для нее это было внутренней потребностью. Её отчим погиб в Мясном Бору при прорыве из окружения. Изольда Анатольевна опросила многих ветеранов, записала их воспоминания, она стала автором и составителем ряда важнейших книг. Я понял, что и для меня заниматься историей обороны Ленинграда стало делом жизни.

— Сейчас иногда приходится слышать, что уж о блокаде и об обороне Ленинграда столько известно, столько документов опубликовано, зачем нам еще институт памяти в новом Музее обороны и блокады Ленинграда. Что вы на это скажете?

— Когда говорят, что все сказано и написано, я вспоминаю один момент — Никита Ломагин в 2005 или 2006 году опубликовал текст приказа об окружении Ленинграда — один из ключевых приказов, который четко прописывал цели и задачи Группы армий «Север». Документ так и остался среди отечественных историков невостребованным. Его никто по-настоящему не попытался проработать.

Мне удалось обнаружить большую часть немецких документов планирования по операциям вокруг Ленинграда периода 1941−1943 годов. До нашего времени с этими документами работали единицы исследователей, даже в Германии. У нас же самая большая проблема — то, что фактически до 1993−1994 года архивы Минобороны были чрезвычайно труднодоступны для исследователей. Да и сейчас, в наше время остается гигантский пласт документов, который Минобороны всеми возможными способами старается скрыть от ученых.

— В архив же пускает?

— Пускает. Но самое массовое рассекречивание документов Минобороны времен войны прошло в 2006—2007 годах, и рассекретили, в основном, документы оперативных отделов — частично разведывательных, частично отделов снабжения, а это только часть документации.

Но не рассекречены документы Военных советов, которые были в любой армии, на любом фронте, а в эти коллегиальные органы входили партийные деятели, через них осуществлялся контроль и за настроениями в войсках, они отмечали негативные и позитивные стороны работы командующих.

И вот этот большой пласт информации Минобороны всячески скрывает.

Даже рассекреченные политдонесения не выдаются. И то, что многие документы Минобороны по-прежнему недоступны для исследователей, мешает, в первую очередь, тому, что мы не можем понять причины тех или иных действий, причины тех или иных наших неудач. Мы с Валерием Шагиным — внуком политрука Павла Шагина, погибшего во время Шлиссельбургского десанта, занимались историей этой десантной операции 28 ноября 1941 года. И нам было позволено из всего дела в тысячу с лишним листов, посмотреть одно-единственное политдонесение. Остальное не дали. «Плохие документы»

— «Плохие» — как это?

— Это значит, что там мы можем прочесть что-то о представителях командного состава армии и флота, что Минобороны не хочет, чтобы мы знали.

— Но вам ведь удалось узнать из документов, такую, например, историю, что бракованные мины, произведенные в блокадном Ленинграде, все равно заставляли брать на вооружение на Ленинградском фронте?

— Это документы из бывшего партийного архива — Центрального государственного архива историко-политических документов. Здесь хотя бы постоянно работает комиссия по рассекречиванию.

— А в Минобороны?

— Там все сложно. Можно, конечно, написать заявление, но когда они соберут эту комиссию. Должна быть политическая воля, а ее нет. Минобороны фактически препятствует изучению документов Великой Отечественной войны.

— В чем новизна вашей книги об операции «Искра»?

— Я попытался дать наиболее полную картину с двух сторон — советской и немецкой, это позволило понять, почему советская операция на первом этапе смогла увенчаться успехом, а на втором этого не произошло.

— Про второй этап вообще мало кто знает, как правило, все ограничивается рассказом о том, что два фронта — Ленинградский и Волховский — 18 января 1943 года соединились, и блокада была прорвана.

— Да, и о втором этапе писали мало — буквально в двух-трех трудах в постсоветское время. А ведь основной задачей операции «Искра» был не только прорыв блокады, но освобождение Мги: чтобы обеспечить достаточно надежное (транспортное. — Прим. ред.) положение Ленинграда, нужна была железнодорожная ветка. Но Мгу тогда не освободили, ее час настал лишь в 1944 году. А то, что за короткое время на освобожденной территории построили Шлиссельбургскую ветку (первый поезд пришел в Ленинград с Большой земли 7 февраля. — Прим. ред.) — это чудо, оплаченное очень большой кровью. По сути, второй этап операции «Искра» пытались осуществить весь 1943 год.

И для меня было очень важно понять, что привело к неудачам Красной Армии после прорыва блокады, дать попытку анализа действий командного состава и Красной армии и вермахта, установить хотя бы до уровня тысяч размер потерь.

— Почему не удалось тогда взять Мгу?

— Одна из причин — советская артиллерия проигрывала артиллерийскую дуэль и из-за «снарядного голода», и не обладая достаточно надежными средствами корректировки огня, особенно когда нужно было штурмовать Синявинские высоты или вести бой в лесисто-болотистой местности.

Вермахтом по нашим позициям 12 января был выпущено 2 100 тонн артиллерийских боеприпасов, средний расход у немцев составлял больше тысячи тонн в день.

И на это еще накладывались самые разнообразные ошибки советского командного состава, когда дивизия могла заблудиться из-за того, что не выделили или выделили, но плохо подготовили колонну вожатых, поэтому дивизия вышла на назначенный для развертывания рубеж позже, попала под огонь, и это мог быть даже дружественный огонь, то есть «артиллерия бьет по своим».

Могли пополнять дивизии прямо в ходе боев и бросать в бой необученных людей, могли выдать винтовки, у которых от ржавчины не открывался затвор. Могли, когда не хватало боеприпасов, квалифицированных минометчиков перевести в пехоту — и бойцы очень быстро гибли. Причин, почему не удалось развить тогда успех, было много.

— Каковы были потери противоборствующих сторон?

— Впервые советские общие потери были названы в 1993 году — 113 тысяч человек на Ленинградском и Волховском фронтах, включая безвозвратные потери.

Эта цифра включает тех, кто был убит, ранен, пропал без вести с 12 по 30 января 1943 года, но активная фаза боевых действий продолжалась до 26−27 февраля, жестокие бои шли и в начале марта — в них участвовали 2-я ударная и 67-я армии.

Поэтому при первичном подсчете на основе доступных документов — донесений 2-й ударной и 67-й армий потери увеличиваются примерно до 170 тысяч человек — с начала операции 12 января по начало марта. С 12 по 18 января советские потери составили 70 тысяч человек — то есть по 10 тысяч в день убитыми и ранеными.

— Безвозвратные потери у Красной армии с 12 января по начало марта?

— Примерно до 40 тысяч человек.

— Немецкие какими были?

— Около 6 тысяч было убито, 3296 пропало без вести, 24 439 ранено.

Под авторством Вячеслава Мосунова вышли книги: «Битва за Ленинград. Неизвестная оборона», «Битва за Синявинские высоты. Мгинская дуга 1941−1942 гг.», «Битва за Ленинград. Враг у ворот!», «Погостье. Битва в тупике. 1941−1942 гг.»

share
print