Истории

О советском детстве — без ностальгии

Известный московский художник-график Евгения Двоскина представила в музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме серию работ «Без ностальгии», которые рассказывают о нашем общем детстве.

«Без ностальгии» — так назвала свою выставку, открывшуюся в галерее «Сарай» в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме известный московский художник-график Евгения Двоскина. Название сопровождается хештегом #длятехктопомнит. Про что? Про свое детство.

Про то, как вываливался из санок в снег, когда тебя с утра пораньше везли в садик. Про то, как кричал в форточку в ответ на призыв «выйдешь?» — «не выйду, не пускают!». Про то, как с «горлом в ангине» ждал врача, а еще про то, как ночью в ванной, сидя на полу, говорил часами по телефону, шнур которого дотягивался из коридора. Про то, как звонил в чужие двери с вопросом, есть ли макулатура, про то, как… Впрочем, много можно вспоминать и перечислять ушедших реалий. Лучше прийти и взглянуть.

Корреспондент МР7.ру пришел и посмотрел, вспомнил детство и сказал художнику, что, в отличие от многих, кто умиляется, ностальгирует и радуется узнаванию, как-то даже и не ностальгирует совсем, а испытывает странные чувства, в чем-то даже мучительные. Хоть сами картинки и оставляют ощущение легкости. Почему так?

— Я специально назвала выставку «Без ностальгии», чтобы не было вот этого сладкого оттенка «ужасной грусти» от ощущения того, что же мы потеряли. Эта выставка на самом деле именно про боль и фрустрацию в большей степени, нежели про ностальгию. Когда мы с куратором Ольгой Морозовой перед монтажом выставки раскладывали картинки, то я условно их как бы делила на две кучки — «счастье» и «горе», так вот горя больше по моим ощущениям. Даже то, что оно получилось переработанным в такие милые картинки, все равно не отменяет того, что все это — про ужасы и обиды детства. Когда я начинала делать выставку, то мне казалось, что это мои личные переживания, а потом выяснилось, что ничего подобного. Что в очереди в детстве стояли все мои друзья и у всех уходил взрослый, а ты оставался один на один с движущейся массой людей.

— Да, это «постой, я сейчас приду», и ты стоишь, маленький среди взрослых, боишься, что очередь подойдет, а у тебя ни авоськи, ни денег, да и не запомнил ты толком, что сказать продавцу или кассиру, а мамы все нет.

— И когда взрослые сдвигаются, а ты вдруг выпадаешь и остаешься вне и надо сделать несколько движений, чтобы снова попасть в эту очередь, а мамы и бабушки все нет. Правда, мама или бабушка всегда появлялись в самый последний момент и тебя спасали. Это ведь почти все — про спасение взрослыми тебя — маленького и одинокого.

— А вот в этой картинке — когда в ночи в летнем лагере рассказывают страшные истории про черную-черную комнату — здесь-то в чем ужас, помимо того, что действительно бывало страшно слушать?

— Ну вспомните, как вы в первый раз оказались в пионерлагере без мамы и папы. Ужас… ну да, это столкновение с коллективом, вот с этими самыми отношениями, в которые ты впервые попадаешь из теплого домашнего мира. И старшие девчонки, которые знают, как надо жить. Они тебя не то чтобы воспитывают, это скорее напоминает обряд инициации: они тебя приучают к этому взрослому миру. Я в лагере впервые увидела, как делают начес и в то же время впервые увидела травлю.

-То, что теперь называют «буллингом».

-Да, а тогда я увидела, как девчонки выбрали «объект» и весело стали над ним издеваться. И я с этим ничего не могла сделать, потому что была маленькая и беспомощная, не знала, как этому противостоять.

-Эта выставка понятна, мучительна и одновременно все же радостна для тех, кто родился в 60−80-е годы, а те, кто родились позже, что увидят они?

-Для меня это в определенном смысле загадка. Дело в том, что когда я эти картинки стала рисовать, выяснилось, что у довольно большого числа людей разных возрастов было очень много общего в детстве. Такое длинное общее воспоминание о схожем, похожем, реалии совпадали, ощущения тоже. А потом все резко изменилось, и стало меняться постоянно через какие-то промежутки времени. Нынешние дети — у них почти не существует с нами общих воспоминаний в смысле одних и тех же реалий. Черепашки Ниндзя и Покемоны — это какая-то определенная страта у одних, у других — уже другое.

-Дискретность?

-Да, а у нас — у нескольких поколений — было длинное непрерывное общее время, а теперь такого нет.

-Мне кажется, что ваши рисунки уже интересны с точки зрения антропологии.

-Уходящая натура, которая, действительно, скоро будет интересна антропологам, а пока еще связывает нас общей реальностью, общим предметным рядом, общим языком и опытом.

Евгения Двоскина — один из самых заметных на сегодня книжных графиков Москвы. В течение многих лет Евгения Двоскина иллюстрировала выходящую два раза в месяц страницу для подростков «Алый парус» в газете «Комсомольская правда», где было опубликовано более 1000 ее рисунков. А также рисовала для «Пионера», «Московского комсомольца», «Огонька», «Города женщин» и многих других газет и журналов. Двоскина проиллюстрировала множество детских книг, среди них «Дневник Фокса Микки» Саши Черного, «Приключения барона Мюнхгаузена» Распе, «Недопесок» Юрия Коваля, «Приключения волшебного кресла» Блайтон, «Пеппи Длинныйчулок», «Эмиль из Леннеберги» и другие сказки Астрид Линдгрен. Написала книгу об уличной моде «Мелкие пуговицы» с подзаголовком «О невысокой моде от А до Я».

  • IMG_20190805_163836.jpg

    Галина Артеменко / MR7

  • IMG_20190805_163730.jpg

    Галина Артеменко / MR7

  • IMG_20190805_163717.jpg

    Галина Артеменко / MR7

  • IMG_20190805_163604.jpg

    Галина Артеменко / MR7

  • IMG_20190805_163926.jpg

    Галина Артеменко / MR7

  • IMG_20190805_163632.jpg

    Галина Артеменко / MR7

  • IMG_20190805_163848.jpg

    Галина Артеменко / MR7

  • IMG_20190805_163900.jpg

    Галина Артеменко / MR7

  • IMG_20190805_163653.jpg

    Галина Артеменко / MR7

Выставка «Без ностальгии» открыта в галерее «Сарай» до 31 августа.

share
print