Много лет я живу с чувством неизбывной вины. Но все равно не могу заставить себя принять участие в процессе, который на семейном сленге называется «праздник урожая».
В мае, надев на себя все самое худшее, свекровь отбывает из процветающей столицы в неперспективную деревню. Там, в компании таких же интеллигентных и, кстати, вполне обеспеченных учительниц, она с энтузиазмом разбрасывает навоз и пытается приохотить местное население к выращиванию неведомой им культуры физалис, богатой витаминами и микроэлементами. Местное население очень жалеет приезжих женщин и втихаря подкладывает им на крыльцо то огурчиков, то кое-чего из одежды.
В сентябре половина урожая попадает ко мне в дом. Поначалу я честно пытаюсь пустить его в дело. Прикольный физалис, «экологически безупречный» картофель, похожий на бусы, и морковь неприлично затейливой конфигурации. Потом, чувствуя себя предательницей, тайно избавляюсь от даров и иду на рынок.
На днях в электричке я услышала из уст профессиональной дачницы до боли знакомую тему – о детях, которые не помогают.
– Я в прошлом году семь тыкв вырастила. Во таких! Никто не помогал. А покушать-то все любят...
– Неужели все тыквы съели?! – изумилась я.
– А что? – с вызовом парировала дачница. – В любой кулинарной книге сказано: тыква с пшенной кашей – это деликатес. В ней, между прочим, полно калия.
– И все-таки признайтесь: съели или не съели?
Женщина честно отвела глаза:
– Одну использовал внук, унес на Хэллоуин. А остальные пришлось выбросить – мушки завелись.
