Истории

«У нас на всех тут одна предыстория. По три недели сидели в подвалах, бежали, снова прятались»

«У нас на всех тут одна предыстория. По три недели сидели в подвалах, бежали, снова прятались»
Фото: Дарья Дмитриева

Из Мариуполя в Таганрог и дальше по России: о чем рассказывают беженцы в пункте временного размещения, где люди проводят не больше суток.

Россия с начала «спецоперации» приняла уже более миллиона беженцев с Украины. Их распределяют по всей стране. Но для начала все собираются в пунктах временного размещения вблизи границ. В Ростовской области режим ЧС ввели ещё 18 февраля. Тогда же и открыли первые ПВРы для беженцев — сначала из Донецкой и Луганской Народных республик, потом с Украины. Один из таких пунктов сейчас находится в Таганроге на базе спортивной школы олимпийского резерва. Мы побывали там и поговорили с людьми, оказавшимися в России.

IMG_6705.JPG

Фото: Дарья Дмитриева
Некоторые беженцы приехали с домашними животными.

Ожидая поезда

ПВР в Таганроге — это два зала, ещё недавно волейбольная и баскетбольная площадки, теперь с железными кроватями. На футбольных воротах люди сушат вещи, в маленьком зале со стеклами во всю стену оборудована игровая комната для детей. Сюда беженцев привозят с блокпостов на границе Украины и России, а дальше распределяют по всей стране. О логистике рассказывает Санвел Дарбинян:

 — Раньше люди находились в нашем центре и неделю, и две, так как мы ждали, пока наберется необходимое количество для посадки в железнодорожный состав, потому что поезд в 10 вагонов не поедет из-за 15 человек.

Санвел — заместитель директора «Управления защиты от чрезвычайных ситуаций населения». В ПВР их службу называют «спасателями». Санвел вспоминает, что ситуация изменилась в середине марта, когда людей начали эвакуировать из Мариуполя.

 — У нас количество мест ограничено, примерно на 500−600 человек коек хватает. Сейчас такой поток людей, что и на три дня никто не остается — каждый день больше 700−800 человек. Ночью людей приняли — утром отправили, — говорит «спасатель».

Выбрать регион для временного размещения в России разрешают тем, кто нашел родственников. Остальных отвозят туда, куда в этот день едет поезд.

 — Ростовская область давным-давно закрыта, мы не можем оставить людей у нас. Но каждый день открывается новый город — и центральная часть страны, и Пенза с Тулой, и Мурманск, и даже Удмуртия, — объясняет Санвел.

Тем временем

Начальник Национального центра управления обороной РФ Михаил Мизинцев 16 марта заявил об эвакуации 31 тысячи граждан за сутки из Мариуполя.

IMG_6711.JPG

Фото: Дарья Дмитриева
На футбольных воротах сушится бельё.

«Сказали, что автобусы в Россию могут закончиться: „Убегайте, пока не поздно“»

Тех, кого отправляют по распределению, — большинство. Одна из них — Татьяна. Её с мамой эвакуировали из Мариуполя 5 апреля. Они хотели уехать к родственникам в Минск, но Белоруссия не принимает людей с украинскими паспортами даже при наличии миграционных карточек. Теперь они ждут, куда отправятся дальше.

 — Только бы не в Кемеровскую область. Я там родилась, но лет 50 в Мариуполе прожила, пока всё это не началось, — немного нелогично объясняет Татьяна.

В этот день из ПВР людей распределяли в Саранск. Но у Татьяны сел телефон и сломалась зарядка. Пока искали провод — автобусы уже уехали.

 — Ну, мы сильно не переживаем. Месяц в Мариуполе просидели и тут подождем, — говорит к вечеру женщина.

В первые дни «спецоперации» родственники Татьяны уехали в западную часть Украины. Они с мамой решили остаться. Говорят, опасались бросать дом:

 — До последнего в квартире жили, у нас ещё восьмой этаж — смотрели, то там дом загорится, то там взорвется что-то. А числа 17 марта, это был уже вечер, вижу — в окно летит огромный огненный шар. Я вначале упала на землю, начала молиться. Слышу разряд, удар сильнейший — хорошо, что не в мои окна.

Семья спустилась в подвал, где укрывались и другие соседи. Через несколько дней начался пожар.

 — Соседи нам сказали: «Выходите, потому что дым, задохнетесь». Мы пошли к бомбоубежищу через дорогу. Пока переходили, снайперы прямо били по ногам. Слышу:"пиу", «пиу» — это так страшно, когда идешь и понимаешь, что в тебя конкретно стреляют. Я бегу, смотрю на асфальт — а там шестерёнка видна. Это мина, — вспоминает Татьяна.

С мамой она смогла добраться до бомбоубежища, где они провели ещё четыре дня.

 — Пересчитались — человек 300. Грязные, пыльные, голодные. У одной женщины был диабет, она плохо себя чувствовала. А потом дочка её поднялась и сказала: «Моя мама умерла». И не только она… В конечном счете бомба и туда прилетела. Опять сказали выходить — мы выползли. Идем еле-еле с мамой, она хромает, а все мимо пробегают.

Женщинам помогли войска ДНР. На пять дней их поселили в оперативном штабе. Затем посоветовали выезжать.

 — Сказали, что автобусы в Россию могут закончиться: «Убегайте, пока не поздно». Мы выходим во двор, нас сажают в машину. Слышу гул самолета, где-то пули свистят. Так и добирались до больницы, — рассказывает женщина.

В госпитале Новоазовска волонтеры собирали местных жителей, чтобы отвезти до границы. Пока беженцы ехали, Татьяна и ее мама смотрели на город.

 — Мариуполь гремел, весь черный, в могилках. Мертвых, кстати, вначале отвозили за город, затем начали закапывать сразу, где умирали, — добавляет Татьяна (о захоронениях мариупольцев на кладбище в соседнем городе Мангуш сообщали и официальные российские СМИ, например RT)

Тем временем

— РИА Новости 6 марта, ссылаясь на информацию народной милиции ДНР, сообщило об установке около десяти тысяч мин в жилых домах в центре Мариуполя боевиками батальона «нацистов».

— «Интерфакс» 18 марта со ссылкой на официального представителя Министерства обороны РФ Игоря Конашенкова сообщил о продолжении боёв подразделений ДНР и «нацистов» в центре Мариуполя.

— РИА Новости 23 марта со ссылкой на собственного военного корреспондента сообщило о боях подразделения Донецкой Народной Республики с нацбатальонами в пригороде Мариуполя.

IMG_6701.JPG

Фото: Дарья Дмитриева
Вещи для беженцев - то, что принесли местные жители.

«Секонд-хенд» на тренажерах

В ПВР объявляют обед. Татьяна приободрилась, идем в столовую — там работают сотрудники спортивной школы, помогают волонтеры штаба «Мы вместе». Они занимаются и «секонд-хендом» — в зале с тренажерами оборудовали место, куда жители Таганрога приносят одежду. Здесь руководит Полина Горошкина.

 — Не хватает трусов. Мы уже все магазины Таганрога обчистили. Люди прибывают без всего, в рваной и грязной одежде. В больших количествах закупаем и средства личной гигиены, и еду, — рассказывает Полина.

Гуманитарная помощь, которую собирают в Ростове-на-Дону, в этот ПВР не поступает. По словам Полины, чтобы найти деньги, волонтеры самостоятельно занимаются рассылками в социальных сетях, чатах. Часть пожертвований уходит на билеты беженцам. Так, ребята смогли отправить семью Риты Слюсарь в Чехию к сестре.

IMG_6698.JPG

Фото: Дарья Дмитриева
ВПР рассчитан на 500-600 человек.

«Ты пойдешь! Если не пойдешь — тебя убьют»

Рита, женщина лет 50, играет в зале с детьми. Она улыбается, говорит, если бы не сестра — остались бы в России. В Ростовскую область Рита вместе с дочкой и внучкой приехала 2 апреля. Как и многие другие, с 25 февраля в Мариуполе семья укрывалась в подвалах.

— Ну, а что тут рассказывать: у нас на всех тут одна предыстория. По три недели сидели в подвалах, бежали, снова прятались. На вторую неделю у нас уже не было ни еды, ни воды — набирали дождевую. Правда, отравились, и внучка ангиной заболела. Тогда — это 10 марта было — решили пойти в другую часть города. Я забрала только одеяло — это всё, что осталось от нашего дома, — вздыхает Рита.

Она добралась до пятиэтажки, где жил её сын. На следующий день семье пришлось снова спуститься в подвал. По словам Риты, этого потребовали украинские военные.

 — Они на цокольном этаже засели и согнали нас, как скот, вниз. Уходить не разрешали — только во двор и за продуктами в квартиры подняться. Человек 200 было: много детей, больных — кто-то прихворал, и дальше пошла инфекция, — разводит руками беженка.

Рита вспоминает, как люди готовили еду на костре, в домашних аптечках искали лекарства. Так прошло ещё несколько недель, пока в подъезд не попала гранта.

 — Это азовцы («Азов» — запрещенная в России экстремистская организация. — Ред.) уходили, поджигали. Мы выбежали, смотрим: весь двор горел — четыре дома. Кто-то растягивал одеяла, чтобы люди прыгали, но спасли только девочку, 24 годика. В соседнем подвале засыпало людей. Человек 70 их там было. Потом зашли российские солдаты, организовали штаб, где разместили нас всех, — рассказывает свою историю Рита.

По её словам, тогда ей показалось, что всё уже наладилось. Однако обстрелы в городе не прекращались.

 — Только дочка захотела за водой пойти: чуть-чуть дорогу перешла и получила осколочное ранение. Сквозное. Осколок вылетел, а я стою, ничего не могу сделать. Она кричит: «Мама!» Рядом была невестка сына, она её взяла, говорит: «Диана, ты пойдешь! Если не пойдешь — тебя убьют».

Первую помощь девушке оказали военные медики — дорога в больницу была отрезана.

 — 10 дней мы её лечили — я и люди помогали. А 28 марта заехала гуманитарная помощь: впервые за месяц, и четыре дня мы тогда получали хлеб и нормальную еду, — вспоминает Рита.

Пока она рассказывает, её дочка делает маникюр — в этот день в ПВР приехали визажисты и парикмахеры. Сама Рита сидит в полиэтиленовой шапочке с краской для волос — говорит, давно думала сменить прическу.

 — Хочется детей «построить», осесть на одном месте уже. Ну, в Чехии так в Чехии. Лишь бы добраться, — рассуждает беженка.

9 апреля волонтеры отвезли Риту с двумя детьми и внуками на поезд Ростов — Владикавказ. Оттуда самолетом они улетели в Тбилиси, затем — с пересадкой в Турции — до Чехии.

Тем временем

ТАСС 19 марта со ссылкой на Минздрав Донецкой Народной Республики сообщил о 15 раненых мирных жителях на части территории, освобожденной от украинских националистов Мариуполя.

Глава Донецкой Народной Республики Денис Пушилин 21 марта заявил о зафиксированных обстрелах с украинской стороны автоколонн с людьми, пытающимися выехать из Мариуполя.

Министерство обороны 24 марта опубликовало видеозапись доставки гуманитарной помощи в Мариуполь российскими военными.

РИА Новости 25 марта, ссылаясь на заместителя начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-полковника Сергея Рудского, проинформировало об использовании мирных жителей неонацистским батальоном «Азов».

IMG_6702.JPG

Фото: Дарья Дмитриева
В ВПРе у волонтеров можно сделать маникюр или постричься.

«На самом деле возвращаться некуда»

На соседней с Ритиной кровати сидит Ольга — ждёт очередь на маникюр. В отличие от соседки, она приняла решение остаться пока в России — не хочет далеко уезжать. Верит, что через полгода сможет вернуться домой, в Мариуполь.

 — 1−2 марта я ездила на работу. Мы до последнего никуда не хотели уезжать, верили, что обойдётся. А потом уже сильно начали стрелять. 8 марта соседи, кто помогал, начали стучать в двери, чтобы мы все спустились на первый этаж — в бильярдную, — говорит Ольга.

Она не выходила из подвала ровно три недели, пока её взрослый сын не получил ранение. Тогда они обратились за помощью к военным.

 — Дээнэровцы вывезли нас к блокпосту. Оттуда вызвали скорую. Как-то добрались до Новоазовска, там в палате с сыном дней 10 провели. А теперь мы здесь. Ждем, что будут предлагать, — объясняет Ольга, — На самом деле возвращаться некуда — квартира сильно пострадала — ни окон, ни дверей — всё разрушено. Но и в России близких нету — нам надо как-то чуть обосноваться, окрепнуть. Сын у меня еще инвалид второй группы. В глубь страны, в холод — не хочется. Душа лежит домой съездить. Может, и просто посмотреть.

IMG_6714.JPG

Фото: Дарья Дмитриева
И тут есть место и время для небольшого праздника с тортиком.

Записки домой

Ещё одна служба, которая работает в пункте, — это МЧС. В коридоре сотрудники разговаривают с мариупольцами. Специалисты оказывают психологическую поддержку и помогают найти родственников, которые остались в городе. Им приносят фотографии, записки с адресами и номерами телефонов. Глава штаба Жанна во время разговора с мужчиной лет семидесяти пробует дозвониться кому-то по телефону, отходит в угол разговаривать. Возвращается — пожимает плечами. Мужчина снимает очки, вытирает слезы.

Волонтеры объясняют: дедушку привезли одного. О судьбе детей и внуков сейчас ничего не известно. Он просит оставить его в Таганроге ещё на пару дней: вдруг в этот ПВР привезут и его внуков.

share
print