Но гибель солдата Максима Пасько пока не подтверждается
О том, что Максим Пасько, 20-летний танкист-срочник, призванный из Москвы, погиб в ходе боев в Грузии, его отцу Анатолию Пасько сообщили военные 14 августа. Но отец не верит в смерть Максима — останки, хранящиеся в морге в Ростове-на-Дону, обгорели до неузнаваемости.
Сейчас Анатолий дожидается результатов экспертизы ДНК.
Похоронка. 14 августа комендант общежития на улице Мусы Джалиля, где живет Анатолий Пасько, получила телеграмму из Владикавказа, в которой говорилось, что два дня назад, «проявив стойкость и мужество», Максим погиб.
В общежитии сразу же купили венки, а военкомат подготовил почетный караул и оркестр для встречи тела, поскольку хоронить Максима решили на Домодедовском кладбище.
Но опознать тело Максима Пасько не удалось — те останки, которые были доставлены из Южной Осетии в морг, сильно обгорели. Анатолий Пасько сдал кровь для экспертизы ДНК и сейчас дожидается ее результатов, попутно собирая информацию о сыне.
Призыв. Максим Пасько, гражданин России, до того как был призван в армию, восемь лет прожил в украинском городе Кременчуге. Друзьям и родным он говорил, что хочет пойти служить.
Когда ему исполнилось 18 лет, он приехал в Москву — думал устроиться машинистом в метро. Но 1 декабря возле общежития на Мусы Джалиля его остановили сотрудники милиции и увезли в военкомат. Там его, не дав собрать вещи, посадили на поезд и отправили служить.
Служба. По словам Анатолия Пасько, примерно раз в месяц Максим писал письма, чаще звонил и отправлял смски. Однажды он разрыдался, разговаривая по телефону с приемной мамой. Говорил, что плохо кормят, зимой не выдают рукавиц, просил выслать денег.
«Сын пишет: папа, идет зима, но у нас нет теплой одежды, мы в палатках замерзаем. Кто-то посеял форму на весь взвод, и взвод остался без одежды. Ребятам пришлось покупать фуфайки у осетин», — рассказывает старший Пасько.
Последняя смска от Максима пришла днем 12 августа. 9 августа возле Цхинвали Максима с сотовым в руках сфотографировал корреспондент агентства EPA Казбек Вахаев, и этот снимок 11 августа опубликовал журнал «Итоги».
Звонок. Вечером 20 августа бабушке Максима, которая живет в Кременчуге, позвонили. Неизвестная женщина с кавказским акцентом сообщила, что Максим жив, но тяжело ранен.
«У меня нет такого ощущения, что он мертв. В Ростове мне сказали, что экспертиза ДНК дает гарантию 99,9 процента. Но даже если подтвердится, что это он, я все равно буду верить, что он жив», — говорит Анатолий Пасько.
Сейчас Анатолий дожидается результатов экспертизы ДНК.
Похоронка. 14 августа комендант общежития на улице Мусы Джалиля, где живет Анатолий Пасько, получила телеграмму из Владикавказа, в которой говорилось, что два дня назад, «проявив стойкость и мужество», Максим погиб.
В общежитии сразу же купили венки, а военкомат подготовил почетный караул и оркестр для встречи тела, поскольку хоронить Максима решили на Домодедовском кладбище.
Отец. Анатолий Пасько рядом с портретом сына Максима в своей комнате в общежитии на Мусы Джалиля. Фото: Сергей Дуванов |
Призыв. Максим Пасько, гражданин России, до того как был призван в армию, восемь лет прожил в украинском городе Кременчуге. Друзьям и родным он говорил, что хочет пойти служить.
Когда ему исполнилось 18 лет, он приехал в Москву — думал устроиться машинистом в метро. Но 1 декабря возле общежития на Мусы Джалиля его остановили сотрудники милиции и увезли в военкомат. Там его, не дав собрать вещи, посадили на поезд и отправили служить.
Служба. По словам Анатолия Пасько, примерно раз в месяц Максим писал письма, чаще звонил и отправлял смски. Однажды он разрыдался, разговаривая по телефону с приемной мамой. Говорил, что плохо кормят, зимой не выдают рукавиц, просил выслать денег.
«Сын пишет: папа, идет зима, но у нас нет теплой одежды, мы в палатках замерзаем. Кто-то посеял форму на весь взвод, и взвод остался без одежды. Ребятам пришлось покупать фуфайки у осетин», — рассказывает старший Пасько.
Последняя смска от Максима пришла днем 12 августа. 9 августа возле Цхинвали Максима с сотовым в руках сфотографировал корреспондент агентства EPA Казбек Вахаев, и этот снимок 11 августа опубликовал журнал «Итоги».
Звонок. Вечером 20 августа бабушке Максима, которая живет в Кременчуге, позвонили. Неизвестная женщина с кавказским акцентом сообщила, что Максим жив, но тяжело ранен.
«У меня нет такого ощущения, что он мертв. В Ростове мне сказали, что экспертиза ДНК дает гарантию 99,9 процента. Но даже если подтвердится, что это он, я все равно буду верить, что он жив», — говорит Анатолий Пасько.
