Истории

Лучше бы в Петербурге не квартал для судей строили, а разбили парк

Четыре конкурсных проекта комплекса зданий для переезда Верховного и Высшего арбитражного судов Российской Федерации в Санкт-Петербург обсуждают до 23 октября — каждый желающий может оставить свой комментарий на сайте Президентской библиотеки, где проекты опубликованы. И этой возможностью не стоит пренебрегать. Здания суда, новую версию театра Бориса Эйфмана, жилые дома и медицинский центр для судей на набережной Малой Невы между Биржевым и Тучковым мостами грозят начать строить уже в следующем году.

ПЕРСПЕКТИВА. Виды на Неву — главный градостроительный ресурс Петербурга. Реализация неудачного или недодуманного проекта на этом месте будет для города не очередной архитектурной неудачей (вроде второй сцены Мариинского театра), а гораздо более серьезной проблемой. Вокруг с разных сторон — Стрелка Васильевского острова, Князь-Владимирский собор Ринальди, Зимний дворец, Петропавловский собор. Словом, любые решения, связанные с этим местом, должны бы быть взвешенными.

В конкурсе, организованном администрацией президента, две вещи кажутся непонятными: состав участников и список членов отборочной комиссии. Во второй этап вышли четыре проекта, и все четыре сделаны петербургскими архитектурными бюро. Конкурс на проект застройки одной из принципиальных для Петербурга точек оказался провинциальным — местечковым даже — мероприятием.

ЛЮБИТЕЛИ. Возглавляет комиссию (заметим, не жюри) конкурса начальник администрации президента Владимир Кожин, в нее входят губернатор Петербурга Георгий Полтавченко, министр культуры Владимир Мединский, почетные граждане Петербурга Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили, директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, директор Русского музея Владимир Гусев. Из людей, имеющих профессиональное отношение к архитектуре, — один только глава Петербургского союза архитекторов Олег Романов. То есть отбор происходит сугубо на бытовом уровне: нравится – не нравится. Вероятно, этим и можно объяснить тот факт, что все четыре проекта сделаны с намеком на традиционные архитектурные формы. Но не более чем с намеком, о честной неоклассике говорить не приходится.

Впрочем, на этом этапе архитектура зданий является лишь эскизным предложением. Главное, над чем работали архитекторы — это не отдельные объекты, а планировки. Принципиальным моментом, на который нужно обращать внимание, является собственно расположение частей комплекса, в том числе и по отношению к Неве, прокладка новых улиц, количество зеленых насаждений и общественных пространств. Ни один из предложенных вариантов, увы, не украсит невскую перспективу.

  • атаянц

    prlib.ru

  • явейн

    prlib.ru

  • герасимов07

    prlib.ru

  • явейн8

    prlib.ru

  • земцов

    prlib.ru

  • явейн5

    prlib.ru

  • герасимов06

    prlib.ru



АВТОРИТЕТЫ. Самый непонятый проект — «Студии 44». Аннотация к нему напоминает сеанс нейролингвистического программирования: в нескольких абзацах встречаются имена Трезини, Леблона, Антонио Ринальди, Карло Росси и даже Петра I. Авторы, отталкиваясь от исторических предпосылок, предлагают разделить территорию двумя каналами: три функциональные зоны — суды, театр и жилой комплекс — будут отмежеваны друг от друга, а театр Эйфмана окажется как бы на отдельном острове. Вытянутый фронт застройки авторы проекта сравнивают со зданием Двенадцати коллегий Трезини, положение театра посреди общественного пространства — с Александринским театром Росси. На деле же стеклянные помещения, окруженные рядами безордерных колонн, больше всего будут напоминать огромные ларьки с навесом. Двускатные крыши позаимствованы «Студией 44» из собственной постройки — Ладожского вокзала, однако на набережной Малой Невы выглядят они куда менее уместно.

РАЗНОГОЛОСИЦА. Проект бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры» интересен прежде всего сравнительно разумным градостроительным подходом: он уплотняет застройку со стороны проспекта Добролюбова с тем, чтобы оставить широкую общественную прибрежную полосу. В первых этажах предлагается сделать коммерческие помещения, обособленные от суда, что позволит комплексу не быть отрезанным от улицы. Правда, собственно архитектурная часть этого проекта — чередования вертикальных и горизонтальных ритмов в разных вариациях, от грубых ампирных до тонких игривых, — создает ощущение разноголосицы.

ЦИТАТЫ. Лучше других нарисован проект «Архитектурной мастерской Максима Атаянца», он ближе всего к «серьезной» классической архитектуре. Здесь и настоящие ордерные колонны, и русты, и скульптуры в нишах, и цитаты из известных архитекторов прошлого века, в том числе француза Огюста Перре. Однако на перспективе со стороны Невы видно, что насыщенные формы слишком тяжелы и выразительны для этого места, притягивают к себе больше внимания, чем это прилично в таком окружении.

СПОКОЙНЫЙ. По принципу выбора меньшего из зол можно делать ставку на проект Евгения Герасимова. Он предлагает довольно нейтральную, спокойных пропорций архитектуру, у которой есть шансы сжиться с местом. К тому же Герасимов сделал два варианта планировки, одна из которых предполагает создание парка. Парк — это, конечно, громко сказано, но зелени предусмотрено столько, сколько вообще позволяют условия конкурса.

ПАРК. Слово «парк» участники конкурса употребляют не случайно — таким образом они пытаются ответить на чаяния петербуржцев, в данной ситуации не только понятные, но и разумные. Строительство на набережной Малой Невы сопряжено с такими рисками для города, что лучшим решением было бы целиком превратить ее в зеленую зону. В Петербурге, если не считать пригороды, количество зеленых насаждений катастрофически мало: их у нас меньше, чем в Москве или Лондоне, не говоря уже про Копенгаген или Барселону. Как верно замечено про успех проекта развития парка Горького в Москве, хороший парк в городе снижает протестные настроения жителей, так что власти такой сценарий развития событий был бы как никогда выгоден. Архитекторам не придется завидовать победителю конкурса, что тоже плюс. А для судей наверняка можно подобрать тихое, уютное и не такое скандальное место.

Мнение эксперта

Вадим Басс, историк архитектуры, доцент Европейского университета:

— Проекты судебного комплекса стали еще одним показателем того, в каком состоянии находится петербургская архитектура и архитектурная школа. Собственно, по разряду искусства проходит один проект — Максима Атаянца. Главный петербургский классик и знаток античности выдал вещь одновременно и ученую, и сильную, явно избыточно сильную для этого места. От пропилеев, построенных на приеме столетней давности проекта Фомина для этого же места, до вполне римского по масштабу театра — все мощное, сверхмонументальное. Зачем оно здесь, да еще рядом с Томоном — другой вопрос, но качество налицо.

Сложно представить, каковы должны были быть четыре проигравших проекта, если в следующий тур попали унылый позднесоветский обкомовский официоз от бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры» и парадоксальное нагромождение пилонов перед судостроительными эллингами от «Студии 44». Последнее время это бюро вообще не перестает удивлять. Видимо, зодчие решили, что за время реконструкции Главного штаба они породнились с Росси, и задумались о вечном. По крайней мере, что судебный комплекс, что проект ансамбля для Каменноостровского проспекта сильно смахивают на очередной крематорий. С претензией на современность, которая к современному зодчеству имеет отношение примерно такое, какое очередная «Лада» к современному мировому автомобилестроению.

Несколько лучше дела обстоят у Евгения Герасимова, за плечами которого — обширный опыт работы над территорией в ее «досудебный» период. Оттуда, например, эффектная прорезка на Князь-Владимирский собор. Впрочем, в сторону Стрелки смотрит очередная версия послевоенной сталинской архитектуры. К удовольствию начальства — эффективные менеджеры нынче в моде — и градозащитников, жаждущих «контекстуальности». Для пущей «петербургскости» жилые корпуса дальше нарезаны под обычную доходную застройку. Как показывает опыт, это сходство при реализации улетучивается вместе с деталями.

Впрочем, насчет реализации можно не беспокоиться — судя по тому, как сделаны проекты. Поскольку так, вероятно, работают, когда архитектор с самого начала понимает, что никто ничего строить не собирается. Или что конкурс — чистая декорация, для приличия, а строитель уже определен. Но зовут, не отказываться же. Вот и выдают нечто дежурное. Либо уж, наоборот, создают проект, «ревнуя к Копернику», как Атаянц. Зато можно и дальше уверять себя и окружающих, что только петербургские зодчие причастны тайнам этого города и только они знают, как здесь строить.

share
print